– Катрин, дорогая! Нечасто ты навещаешь меня в моем заведении! – поцеловав мою руку, он присел рядом.

– Мне по душе что-то более легкое, – призналась я.

Рамбан поманил официанта:

– Бернард, что у нас из легкого?

– Нет-нет, Паоло, я не голодна.

Рамбан изобразил на лице отчаяние. Что-то я не слишком обходительна сегодня. Я положила руку ему на локоть.

– Я всего лишь хотела с тобой поговорить. Вне офиса. И подальше от прочего шума.

Глаза Рамбана быстро стрельнули в сторону. Он прекрасно знал, о чем я хочу поговорить. Более того, он знал об этом еще утром, когда я напросилась на тет-а-тет под каким-то пустяковым предлогом. Но Рамбан не был бы Рамбаном, если бы не устроил вокруг этого целое представление.

– Конечно, милая. Нам не часто доводится говорить по душам. Я и все мы скучаем по твоему присутствию в корпорации, – закатил глаза Рамбан. – Как ваши с Золтаном дела? В последнее время он сильно занят на работе.

– «В последнее время» – это весь этот год?

Я всего лишь услышала твое имя, Золтан, и почва тут же ушла у меня из-под ног.

– Твой муж просто гений. Даже я поражаюсь, как ему удается охватить весь объем работы для создания одной персональной реальности. А у нас их в работе – десятки! И с каким филигранным мастерством, с каким талантом он это делает, не находишь?

– Мне сложно судить о его мастерстве. Я никогда не испытывала персональную реальность на себе.

Паоло посмотрел на меня так, будто я сказала, что никогда в жизни не пробовала мороженого.

– Почему же?

– Мне пока хватает настоящей.

– Пока, дитя мое! Только пока! Но стоит тебе только попробовать…

– Нет, Паоло!

Боюсь, это прозвучало слишком резко, и я решила, что пора перейти к делу, иначе можно до самого рассвета принимать участие в его пафосном перфомансе.

– Я слышала об амбициозном проекте, который вы запускаете в Азовстане…

Рамбан нахмурился, а затем, собравшись с мыслями, заговорил, будто сожалея о чем-то. Впрочем, я уверена, что он заранее и до мелочей продумал все нюансы этого разговора.

– На первый взгляд это пиар-проект, направленный на повышение рейтинга президента Азовстана накануне выборов, в честь десятилетия независимости государства.

У меня перед глазами вновь возник проморолик «Транс-Реалити» при участии всемирно известной супермодели. Соблазнительные ноги, обнаженная спина, развевающиеся волосы, полураскрытые губы…

– Паоло, хватит! При чем здесь полуголая Каролина Шиллер?

– Да, эротика станет ключевым инструментом. Вот такой необычный заказ.

– У меня сложилось впечатление, что корпорация и ты лично приложили немало сил, чтобы этот заказ заполучить.

– Это моя работа, дорогая. Все наши медиаплатформы уже год работают над созданием имиджа Каролины – как самой красивой… и недоступной женщины мира!

– Даже так! – не сдержалась я. – А роль Золтана в этом какая?

– Тебе не о чем волноваться, Катрин…

– Я не волнуюсь. Но, согласись, я его жена, и мне небезразлично, чем он в данный момент занимается. Или с кем?

– Боже, не говори об этом в таком ключе! Проект «Хочу Супермодель»…

– «Хочу Супермодель»? Это всего лишь рабочее название, которое должно вызвать эмоции…

– А что стоит за названием?

– Накануне выборов пользователи получат ночь любви с Каролиной Шиллер, – выдохнул Рамбан и посмотрел на меня, готовый к любой реакции.

Я уставилась на него так, будто меня двинули кувалдой в грудь. Рамбан мгновенно попытался превратить все в шутку.

– Воображаемую ночь, конечно! После которой прекрасная Каролина уж точно не позвонит и не напишет.

Мне почему-то не было смешно – мои худшие опасения оправдывались.

– Катрин, я знаю, что ты чувствуешь…

– Неужели?

– Пойми, Золтан – Конструктор Реальности, и он принадлежит не только нам, но и всем людям. Без его эмоций, фантазий и пережитого опыта персональную реальность невозможно создать – это так устроено.

– То есть мой муж должен фантазировать о сексе с другой женщиной?

– Не думаю, чтобы ты согласилась выступать в роли Каролины.

– А я не помню, что соглашалась, чтобы мой муж выступал в роли ее любовника! – Мне не удавалось скрыть возмущение.

– Дорогая, но ведь это всего лишь технология!

– Да, технология, которая создает отчетливые воспоминания, неотличимые от настоящих. Во всех рекламных буклетах это указано чуть ли не на каждой странице.

– Да, но…

– Воспоминания – это мы, Паоло. Это часть нашей личности. Как бы они ни были получены – через страстный секс или через промывание мозгов. Ты считаешь, я должна спокойно относиться к тому, что частью памяти Золтана станет секс с Каролиной Шиллер? Каждый момент, в мельчайших деталях? Ради чего?

– Ради других, Катрин! Вспомни проект «День в раю». Счастливые старики, которые попадают в настоящий рай, получают счастье, надежду и переживают вечность. Да, Золтан испытал это все, но для них, не для себя. Испытал, усилил, передал – убрал агонии ухода из жизни.

– Рай, а не секс…

– Не будь такой эгоисткой. Представь, что кто-то ради тебя пережил что-то прекрасное. А потом поделился с тобой. С миллионами таких, как ты! Это абсолютная щедрость, признай это. Он один на это способен, и мир славит его за это.

– Но есть же границы, Паоло!

– Только не у бога!

Я задумалась. В таком ракурсе я никогда не думала о тебе…

Паоло почувствовал, что нашел нужный рычаг, и навалился на него со всей своей энергией.

– Это не мое личное мнение. Почитай свидетельства пользователей «Дня в раю». Ты никогда не интересовалась поклонниками Золтана, считала их ненормальными. А ведь они – адепты новой религии! Они любят эго как Будду или Христа. Именно за то, что он делится с ними райской благодатью, а не оставляет ее всю себе, как обычные смертные. Это жертва, Катрин. И он идет на нее сознательно, ради любви к человечеству.

Повисла пауза.

– Я понимаю, что Золтан изменился, – мой собеседник состроил грустную гримасу. – Но сейчас человечеству нужен именно такой Золтан.

– Мне нужно над этим подумать, – выдавила я.

Рамбан с облегчением откинулся на спинку кресла. Он знал меня с детства. Взволнованную девочку Катрин всегда можно было утихомирить, дав подумать над чем-то значимым. Я и правда решила, что, возможно, не вижу всей картины, ослепленная ревностью.

– В какой стадии находится проект? – поинтересовалась я наконец.